Поймать и отпустить?

Многие писали на эту тему. И много где.

И, если честно, мало кто сумел зацепить меня своей аргументацией. Впрочем, меня убеждать и не требуется, я и так знаю, на какой я стороне. Но вот сомневающиеся или принимающие саму постановку вопроса в штыки — это уже совсем другое дело. И будь я таковым, я не был бы убежден. Ни на полпроцента.

Что толку писать о существующих законах, нормах и ограничениях, например? Какой в этом смысл? Мы дружно забыли, что именно при существующих законах и нормах мы и пришли к ныне существующему кошмарному для водоемов положению вещей?

Ноют по этому поводу все: рыболовы-любители валят все на браконьеров и на промышленников, спускающих в сток всякую дрянь, браконьеры тоже ноют, но уже в адрес любителей, не дающих спокойно «работать» своим присутствием и действиями, и в адрес все тех же законов. Каково положение, таковы и законы. Одно следует из другого автоматически.

Есть что еще добавить по этому поводу? Поэтому, более к вопросу законов и норм я возвращаться не буду. Без фундаментального изменения законодательной и исполнительной базы все это лишь пустой треп. Делу можно помочь только личными стандартами, качественно превышающими существующие законодательные нормы. Это необходимость, потому что никаких серьезных законодательных подвижек не предвидится.

Вторая причина неубедительности материалов о «поймал — отпустил» следует из того, что авторы слишком берегут чувства читателей, и просто опасаются ставить вопрос ребром. Или заблуждаются сами, наслушавшись прекраснодушного вздора о полной непричастности любителей к измельчанию и без того проредившейся рыбы.

Однако, если вы будете слишком долго дожидаться, чтобы радиоактивный уран стал безопаснее, вы дождетесь лишь того, что он станет никчемным свинцом. Вот и избавляя материал от острых эмоциональных углов, вы добиваетесь ровно того же самого. А свинец, как известно, цепную реакцию не дает, и гладкий текст, неспособный никого смутить, просто бесполезен.

Знаете, чего наш брат-рыболов, да и любой другой брат, просто не может вынести, не способен физиологически? Фразы «виноват ты». Особенно, если виноват. И в словосочетании «поймал — отпустил» он слышит эхо именно этого вот «виноват ты». Любое увещевание, не содержащее в рецепте этого главного компонента, совершенно никчемно — оно не бьет ни в какую цель. Это самая точная характеристика причин того, почему у нас все так, а не иначе, и говорить об этом нужно, иначе нет смысла вообще что-либо говорить.

Чтобы перестать питать иллюзии относительно невиновности рыболовов-любителей в обезрыбливании наших водоемов, просто наберите в поисковике запрос: «сколько рыболовов в России?» Мы, именно мы, рыболовы-любители, а не браконьеры, не промышленники, и не Дед Мороз, главная причина того, что щука за трешник считается среди любителей трофеем, не все из нас и за всю жизнь-то такую ловили.

Нас слишком много. Поверьте, даже белого и пушистого может быть слишком много. А мы далеко не белые и не пушистые. Мы — самый весомый фактор.

И особенно занятно на этом фоне выглядит осознанное отступление от норм, пусть то размерных, видовых, весовых, каких угодно. Мол, что будет, если я возьму чуть больше, и чуть не то, не там и не тогда? Вот что будет? Разве я один причиню вред? А теперь представьте от пяти до тридцати миллионов (поисковики выдают разные цифры) рыболовов, дружно, но украдкой друг от друга задающихся такими вопросами. Ну и как, сильно ли может навредить всего один человек один раз? Он никогда не бывает один. И один раз никогда не бывает единственным.

Конечно, отдельный Бармалей с сетями гораздо вреднее отдельного рыболова-любителя, но если прикинуть примерное соотношение бармалеев к праведным рыболовам, то их усы совершенно теряются на фоне батарей «крокодилов», затоптанных и загаженных точек, хоть сколь-либо пригодных к ловле.

Ну как такую красавицу не отпустить? Я и отпустил. 

И вот вопрос: вы вытаскивали и уничтожали когда-нибудь браконьерские сети? И как там было с «уловом»? Я проделывал это такое множество раз, что давно сбился со счета. И никогда не было такого, чтобы в сетях был серьезный улов. Может, я как-то неправильно их вытаскивал, на уничтожение же, но так, плотвичка-другая, да и все. Какое там превышение норм выловов! Скорее уж, я в том же водоеме наловлю щуки на превышение норм праведным спиннингом, чем они вот так вот, сеткой.

Мне совершенно не хочется хоть как-то оправдывать то, что делают браконьеры-сетевики, но я прекрасно понимаю причины и их нытья в том числе.

Насчет измельчания рыбы рыболовы порой строят вообще какие-то смехотворные теории, мол, это мелкие подвиды. Я такое встречал не только в русскоязычном пространстве, но и намного дальше. Я еще как-то могу примириться, что где-то могли остаться обособленные популяции крупной рыбы, никак не перемешивающиеся с остальными на протяжении многих сотен лет, но то, что рыба могла генетически измельчать за какие-то несколько десятков лет, это уже полный вздор. И снова же, способ отмахнуться от назойливого «виноват ты».

Всю рыбу крупнее некоего местного стандарта просто съедают. Люди. Подчистую. Поголовно. Всю. Вот вам и все это «генетическое измельчание».

А вот наглядный пример работоспособности «поймал — отпустил»: одна и та же щука, дважды пойманная и отпущенная с промежутком примерно в месяц. 

Для меня самого одно время было серьезной проблемой перейти к почти полному «поймал — отпустил», так как во весь рост встает вопрос: а кто тогда эту рыбу поймает и съест? И почему не я? Я не нарушаю никаких норм, не загаживаю берег, я даже мелкие кусочки обрезанной плетенки аккуратно складываю в карман, а не бросаю, так почему же не я? Кому я должен отдать свой улов? Нравятся ли мне эти люди в принципе, когда я вижу такое свинство на берегах? С этим, правда, было довольно трудно примириться. Ведь я прекрасно понимаю, что чем ближе рыба по размеру к местному стандарту, тем меньше у нее шансов избежать вылова, и она наверняка будет, кем-то, да съедена, причем в самое ближайшее время. Это факт.

Но мне столько рыбы, сколько я ловлю, на кухне не нужно. И я ловлю не для кухни в принципе. Разовую норму в сколько там кило, кажется пять, я выбираю примерно за год. Это по щуке. Мне больше не нужно. А окуней отпускаю поголовно всех, причем очень давно. Так что, хочешь не хочешь, нравится не нравится, а выпускать нужно, и смиренно надеяться, что хоть раз до уничтожения отпущенные особи размножиться успеют.

А как этого полосатика не выпустить? 

Я и выпустил.

Равно я не собираюсь участвовать и во вздорных разговорах, рыбу какого размера нужно отпускать, а какую забирать, чтобы нанести минимальный вред популяции. Чушь это все малиновая. Вы изымаете из экосистемы биомассу, которая вырабатывалась там долго, и с большим трудом. Биомассу. Ее вырабатывала вся экосистема в комплексе. Если вы изымаете рыбу из водоема, этой биомассы там просто не остается. Это самое важное.

Стоит отпускать даже ту рыбу, у которой маловато шансов выжить, хотя, конечно, стоит постараться, чтобы она получила минимальные травмы. Но если и нет, то в воде найдется, кому ее съесть, и лучше они, чем коты, соседи, родственники родственников, и прочие городские бездельники. И экосистема не пострадает так сильно, как если бы вы рыбу изъяли.

Поэтому, скрепя душу, понимая, какая судьба ждет отпущенную нами рыбу, призываю вас задуматься о неуместности котов, соседей, родственников, забитых морозилок, и таки отпускать ее. Ей все же может повезти.